БАЛЛАДА ОБ АРТИСТКЕ ТРАМА.
Должно быть, известно вам,
Сегодняшним ребятам,
Что означало слово ТРАМ --
Рождённое в тридцатом.
Следы эпох слова таят,
И это слово тоже.
ТРАМ -- это значило
Театр рабочей молодёжи.
А в ТРАМе, слушайте, друзья,
Историю сначала,
Одна знакомая моя
Всегда старух играла.
И режиссёр, кудлат и лих,
Подтрунивал над нею:
-- Ещё сыграешь молодых,
Старух играть труднее.
Артистка соглашалась с ним
Безропотно и грустно.
Сама накладывала грим
И горбилась искусно.
В её года, в её лета
Играть старух обидно.
Но вот опять идёт спектакль,
И зрителям не видно,
Что смотрит мне в глаза она,
На сцене умирая.
А завтра к нам пришла война,
Вторая мировая.
Я срочно уезжал тогда
Под гул артилерийсткий,
И лишь потом, через года,
Узнал судьбу артистки.
Она отправилась в войска
С концертною бргадой,
Когда уже была Москва
В ежах и баррикадах.
Не разобрать, где фронт, где тыл,
Огонь вокруг неистов.
И прямо к немцам угодил
Грузовичок артистов.
Что станет с русской красотой,
Пленительной и нежной?
Судьба, не торопись, постой!
Приободри надеждой..
И реквизит, и грим при ней
Остались в суматохе.
Ноябрьский сумрак всё темней,
И вот в людском потоке
Старуга дряблая бредёт,
Ягой-каргою горбясь.
Лицо в бороздках, чёрный рот,
Мой ненаглядный образ.
Сентиментального врага
Задело это чудо.
-- На что нам старая карга?
А ну, катись отсюда!
И так вот, с гримом на лице,
В своей коронной роли,
Она пришла в районный центр,
А он уже в неволе.
Стоит растерянный народ
На площади у церкви,
А мимо бабушка идёт
В ботинках не по мерке.
Глаза из-под седых бровей
Скрестились с горем лютым,
И очень захотелось ей
Дать силу этим людям.
Там, в центре мёртвого села,
Она о вере в завтра
Стихотворение прочла
Из "Комсомольской правды".
Навстречу -- гордость и испуг,
И вздох, как гром обвала
И чей-то громкий выкрик вдруг:
--Товарищи, облава!
Её жандармам выдал гад,
Известный в том районе.
(Он стал сегодня, говорят,
Профессором в Бостоне).
Суд скорый. Да какой там суд!
Со зла да перетруху
Уже к берёзе волокут
Безумную старуху.
На шее -- острая петля...
Рванулась из-под ног земля...
Теперь глаза мои сухи.
Я плакал лишь в театре.
Прости меня за те стихи
Из "Комсомольской правды".
За то, что я не мог спасти,
За то, что я живу, прости...
Пришла на следующий день,
Не помня об угрозе,
Толпа потерянных людей
К истерзанной берёзе.
Зачем глядеть на мертвецов,
Но люди смотрят в муке,
И видят юное лицо
И розовые руки.
Кто объяснить сумел бы им,
Что верх взяла природа,
Что начисто отмыла грим
Ночная непогода.
(И это чудо красоты,
Бессмертия начало,
Потом понтонные мосты
В тылу врага взрывала.)
Воспоминаний голос тих,
И слышу в тишине я:
-- Ещё сыграешь молодых,
Старух играть труднее!
Евгений Долматовский